Городская ролевка захватывает нас. Ниже будет приведена моя квента на эту самую городскую ролевку. Литературной ценности она не несет, но там, где-то в тексте, затерялись две японские сказки, что безумно интересно Х)
Шакко
История Шакко красного лиса.
По дороге в Хоккайдо шел путник. Он отправился в свое путешествие много дней назад из старого храма, затерянного в горах. Чем ближе он подбирался к Хоккайдо, тем чаще его обгоняли повозки, конные разъезды и небольшие военные отряды.
Близилась ночь и одинокий путник сошел с дороги в лес устраиваться на ночлег. Отогреваясь у огня, он достал свиток, что всегда держал у самого сердца. Путник развернул пожелтевшую от времени бумагу:
Притча об Охотнике и его Дочери.
Эта история приключилась в незапамятные времена с одним Охотником, такой же теплой осенью, как и в этом году.
Охотник шел по желто-красному лесу. Он выслеживал крупную добычу, ведь скоро должны были начаться холода, и припасов нужно было сделать побольше, чтобы пережить зиму. Зимой охотится плохо - можно поймать только мелкого худого зайца или птицу, а сейчас звери отъели за лето бока и шкуры у них лощеные. Наверное, так думал Охотник, пока бродил по лесу. Он уже кое-что поймал, но добыча его была не достаточно крупная.
Услышав звонкую песнь ручейка, Мужчина решил пойти умыть лицо и попить воды. Он отложил в сторону свой лук, с которым охотился и склонился над ручьем. Когда охотник поднял голову, то увидел, что не другой стороне ручейка стоит лисица с серебристой шерстью и у нее было пять хвостов. Кицуне стоял, не шевелясь, и внимательно смотрел на Человека. Лисица обернулась молодой красавицей и, поманив Человека за собой, скрылась в кустах у ручья.
Охотник понял, что встретил не злобного духа, а посланника богов, он схватил свой лук, наложил на тетиву стрелу и бросился вслед за лисицей. Кицуне шла, не торопясь и почти не обращала внимание на Человека. Охотник выпустил стрелу, но промахнулся. Лисица не побежал и даже не отшатнулся, только грустно посмотрел в глаза Глупому Человеку и, качнув головой, позвала Охотника за собой.
Мужчина прицелился второй раз, но не смог выстрелить и пошел за Кицуне. Она вывела его к неприметной пещере, и они зашли внутрь.
Под темным сводом пещеры на ложе из соломы лежала белая девятихвостая Лисица со стрелой в груди, при каждом вздохе из раны толчками вытекала густая красная кровь, пачкая белоснежную шкуру.
Человек замер смотря на прекрасную Лисицу, а та, которая его привела к пещере, исчезла.
- Здравствуй, Человек, - сказала Кицуне, в ее голосе слышалась боль. Охотник понял, что она умирает.
- Спрашивай, Человек,- склонила голову Лисица.
- Зачем я здесь?
- Как ты видишь, срок отпущенный мне истекает, подстреленная твоим племенем. Я цукай – посланница Инари. Я верно служила нашему божеству и мой господин исполнил мою просьбу - привел в этот лес тебя, - ответила Кицуне.
- Ты говоришь с Небесами?
- Да.
- Чего ты от меня хочешь?
В пещеру вошла Лисица, которого Охотник встретил у ручья, в руках она несла какой-то сверток. Пятихвостая Кицуне подошел к своей старшей сестре и аккуратно положила свою ношу рядом с ней.
- Я хочу, Человек, чтобы ты забрал ее из леса и вырастил, как свою дочь, - Лисица мордой указала на сверток, в котором лежал младенец.
- Что?!
- Ты сможешь охотиться в этом лесу, не нарушая покой хранящих его духов, любой зверь будет счастлив, умереть от твоей стрелы.
- Но почему я?
- Ты похож на ее отца. Теперь иди, только помни она не Человек и никогда им не станет. Она ханъё - полудемон, дочь человека и кицуне.
Охотник подошел к Лисице, взял на руки младенца (девочка кротко спала и была совсем как человеческое дитя) и пошел прочь.
Когда Мужчина вышел из леса, малютка проснулась и улыбнулась своему новому отцу, обнажая острые белые клычки.
- Моя дочь, - тихо произнес Мужчина.
Охотник выполнил просьбу Лисицы, он вырастил малютку, как родную дочь. Только Человек забыл последнее предупреждение ее матери. Девочка с именем закатной звезды, ненавидела людей и убивала их, кроваво и жестоко. Долгое время Охотник об этом не знал, но однажды он увидел, как его названная дочь вырывает из груди маленького мальчика сердце голыми руками и, улыбаясь, ест его.
- Почему?..
- Я не вашего племени. Я не Человек, - ответила Охотнику она.
Тогда Мужчина пошел и взял свой старый охотничий лук. Он пустил стрелу прямо под левую грудь дочери.
- Ты умрешь от такой же раны, что и твоя мать, - сказал Охотник, обнимая остывающее тело дочери.
Мужчина гладил ее по волосам и говорил о том, как он ее любит. Девушка хрипела и при каждом вздохе из раны толчками вытекала густая красная кровь, пачкая голубое платье.
Последние слова, которые она услышала, были:
- Моя дочь…
Когда сердце его дочери перестало биться, Мужчина вытер слезы и ее кровь со своего лица. Больше от этого Человека никто не услышал ни слова, только ветер иногда тихо вздыхает в пещере, спрятанной в лесу за ручьем, где умерла прекрасная девятихвостая Лисица:
- Моя Дочь…
Приемный отец, безгранично любивший свою глупую дочь, попросил монахов из храма, что находился неподалеку, позаботится о теле девушки, чтобы ее неприкаянная душа не бродил по округе и не причинял вреда людям.
В то же время в норе у кладбища поселился молодой дух красного лиса, за цвет своей шкурки позднее прозванный Шакко. Этот лис отличался от прочих духов тем, что он помнил, кем являлся при жизни. Он знал, что рожден полудемоном, и что его мать была посланником богов, а еще лис помнил, как жестоко он обошелся с приютившими его людьми, с теми единственными, которые были добры к нему, не смотря на его происхождение. Юный кицуне избегал общества людей, хотя часто наблюдал за ними, особенно ему нравились всяческие праздники, которые устраивались в храме. Прожив в норе у кладбища сто лет, Шакко научился принимать человеческое обличие и напускать иллюзии. Только все время приходилось бояться, что его могут разоблачить, а еще лису было безумно трудно ходить на задних лапах. Молодой, пока еще не опытный кицуне, часто попадался людям, в основном его узнавали по хвосту, который Шакко плохо прятал под одеждой или забывал это делать вовсе. Так же кицуне постиг истину – ему, как лису, пить нельзя, особенно на праздниках вместе с людьми, потому что духу перепить человека просто не возможно, а чем пьянее лис, тем больше вероятность его разоблачения.
Кицуне-обманщик использовал свои силы для шалостей. Он превращался в соблазнительный красавиц и совращал благочестивых мужей, либо на оборот – обращался в прекрасных юношей и сбивал верных жен с пути истинного.
Вскоре Шакко пришлось покинуть окрестности храма и поселиться у одного из горных перевалов, где с ним приключилась не одна занимательнейшая история:
Лиса брадобрей с горного перевала
Случилось это давным-давно. Стояла среди гор маленькая деревушка. Тихо и спокойно жили там люди. Только стали вдруг поговаривать, что поселилась на перевале лиса-оборотень и людей морочит. Думали-думали жители деревни, что им делать, и решили на перевал отправиться - посмотреть, вправду ли лиса там живет. Взяли они фонари и пошли в горы, да прежде договорились: кто лису приметит, фонарем знак подаст.
Жил в той деревне один парень. Звали его Гонсукэ. Вот идет Гонсукэ и думает: "Эх, хорошо бы мне ту лису увидеть! Уж я-то ее бы одурачил!"
А тем временем все по лесу разбрелись. Остался Гонсукэ один, за деревом спрятался и стал ждать. Вдруг видит: кусты зашевелились, и лиса из зарослей выходит. Заметался Гонсукэ, словно воздушный змей в небе, - как бы лисе на глаза не попасться!
А лиса в его сторону и не смотрит. Присела она под большим деревом, что у самой дороги росло - отдыхает. Посидела-посидела, а потом - давай с дерева листья рвать, да на голову себе сыпать. Не успел Гонсукэ и ахнуть, как превратилась лиса в красивую девушку с волосами до пят. Наклонилась девушка, собрала с земли сочные плоды, подняла руку над головой и - засверкал у нее в волосах чудесный гребень.
Смотрит Гонсукэ на лису, дивится.
"Ну и повезло же мне, - думает. - Не каждый день увидишь, как лиса к своим плутовским забавам готовится".
Сорвала тут девушка-лиса пучок сухой травы да себя им по спине ударила. Глядь - а это уж и не солома вовсе, а младенец! Огляделась лиса вокруг и прямо к дереву-фуки направилась. Листья с него стряхнула, и обратились они в зеленое покрывало. Завернула лиса в него младенца и на спину себе посадила. Смотрит Гонсукэ на лисьи превращения, глазам своим не верит. Вышла лиса на горную тропинку. Видит - на дороге конский навоз валяется. Провела она рукой, и появились на том месте сладкие рисовые лепешки. Взяла лиса листья прицветника - стали они узелком для гостинцев; завернула в них лепешки и по тропинке к деревне спускаться стала. Идет девушка по лесу, а Гонсукэ за ней тихо-тихо крадется. Шли они, шли и подошли, наконец, к большому дому.
Стукнула лиса в дверь раз, стукнула другой и говорит:
- Это я пришла, дочка ваша! Отоприте дверь!
- Ох, доченька! Заждались тебя совсем, - услышал Гонсукэ голоса из-за двери. Видит - на пороге старик со старухой стоят.
Испугался Гонсукэ не на шутку:
"Вот хитрая бестия! - думает. - В старикову дочку обратилась и теперь морочить их будет! А старикам-то и невдомек, что лиса это!".
Ворвался он в дом, да как закричит:
- Гоните ее, гоните! Я - Гонсукэ из деревни, что под самой горой! Эй, старик, не дочка это твоя, а лиса-оборотень! Я сам видел! Берегись - обманет она тебя!
Подскочил Гонсукэ к девушке, да крепко-накрепко за волосы схватил.
- Эй, парень, не тронь дочку нашу! - накинулся на него старик. - Никакая это не лиса!
- Да нет же, - не унимался Гонсукэ, - лиса это! Я сам в горах видел, как она в девушку превратилась. И не младенец у нее за спиной, а пучок сухой травы! А сладкие лепешки в узелке - из конского навоза!
- Ты, негодный, в дом чужой врываешься, да еще и глупость всякую несешь! - вконец рассердился старик.
- Да не вру я, не вру! - чуть не заплакал от досады Гонсукэ. - Ну, не верите - проверьте! Подпалите ей подол платья - коли прав я, она тотчас в лису обернется!
- А что, может, и впрямь огнем ее испытать? - обратился старик к своей старухе.
Взял он из очага головешку, да к дочкиному подолу поднес. Заплакала девушка, запричитала:
- Какая же, какая же я лиса? А искорки уж по платью побежали. Вспыхнула девушка и в тот же миг умерла.
- Что ты наделал! - закричал старик. - Дочку нашу страшной смертью погубил! Что теперь нам, старым, делать, как жить?!
Залилась старуха слезами горькими. Побледнел Гонсукэ, а потом тоже заплакал:
- Я ведь и вправду думал, что лиса это. Спасти вас хотел!
Вот сидят они втроем, слезы льют. Вдруг слышат - по деревне монах идет, сутру читает. Бросился старик к монаху:
- Господин монах, - стал просить он, - в дом мой зайдите. Беда у меня случилась.
Согласился монах, в дом вошел. Рассказали ему старики обо всем. Выслушал монах, а потом и говорит Гонсукэ:
- Дурной поступок ты совершил - дочь старикову убил. Должно теперь тебе монахом стать - так закон велит. Возьму тебя к себе в ученики, и будешь ты молиться духу усопшей, прощение вымаливать.
Сказал так и к старикам обернулся:
- Не горюйте, старики, - говорит, - была дочка ваша доброй и ласковой, потому и на небесах покой обретет. Научу я Гонсукэ уму-разуму. Отслужит он по девушке заупокойную, душа ее счастьем и наполнится.
Усадил монах Гонсукэ посреди комнаты, молитву прочитал, а потом и голову брить начал. И спереди сбрил волосы, и сзади. Стала голова на большой шар похожа.
- Делайте, господин монах, все, что положено, - говорит Гонсукэ смиренно. - Надо мне вину свою искупить.
Закрыл он глаза, сидит, голову наклонив. Вдруг слышит чей-то голос:
- Эй, Гонсукэ, что с тобой случилось? Кто тебе голову обрил? Уж не лиса ли?
- Какое там! - отвечает Гонсукэ. - Совершил я дурной поступок, вот и пришлось мне в ученики к монаху идти.
Раздался тут в ответ громкий смех. Очнулся Гонсукэ, голову поднял. Видит - стоят вокруг деревенские парни, со смеху покатываются. Огляделся он вокруг: нет старика, нет старухи, да и монаха тоже нет. Лежит перед ним лишь куча конского навоза, да фонарь у самых ног валяется.
- Обморочила! - только и смог выкрикнуть Гонсукэ. Схватился он руками за голову - а она-то бритая! Ни одного волоска лиса-оборотень не оставила!
Шакко прекрасно научился разыгрывать людей, он забавлялся самыми различными способами, только никогда не причинял большого вреда, он не калечил, не убивал и не сводил с ума смертных. Прошло более двух сотен лет, у кицуне появился второй хвост, а шалости почти перестали приносить удовольствие. Лис заскучал, его грызло одиночество, и он решил отправиться в путешествие.
Шакко отправился на остров Кюсю, где познакомился со своими первыми друзьями – Белой лисице и двухвостой кошкой:
Большой праздник белой лисы
Когда-то очень давно в местечке Нагаивая, что в префектуре Ойта на острове Кюсю, жила одна старушка. Звали ее о-Цунэ-сан. Страсть как любила она всякие праздники и представления.
Вот как-то раз позвали ее родственники на праздник в свою деревню. Обрадовалась о-Цунэ-сан, стала в дорогу собираться. А путь-то неблизкий: через горный перевал, на побережье Матама. Очень понравился о-Цунэ-сан тот праздник, до самого вечера гости веселились.
Стала старушка в обратный путь собираться, а родственники ее уговаривают:
- Не ходи, переночуй, а уж утром в путь двинешься. Время позднее. Пока до перевала дойдешь, совсем стемнеет. Страшно на перевале ночью.
- Ну вот еще! - ответила о-Цунэ-сан. -Дорогу в лесу я хорошо знаю. Да и ночь сегодня лунная, ничего со мной не случится!
С тем в путь и отправилась. А дорога в горах крутая: все вверх и вверх бежит.
Добралась, наконец, старушка до перевала Сиромару. А день уж совсем угас. Только она отдохнуть присела, слышит - забили где-то рядом праздничные большие барабаны.
- Что бы это могло быть? - удивилась о-Цунэ-сан. - Праздник в Матама давно закончился. Может, здесь на перевале новый храм построили, а я не знаю?
Забилось у нее сердце - вот-вот выпрыгнет! Вскочила о-Цунэ-сан, да по тропинке вниз побежала. Вдруг видит: навстречу ей люди идут, веселые, нарядные, в руках бумажные фонарики держат.
- Скажите, куда вы спешите? - стала спрашивать старушка. - Верно, тут поблизости праздник будет?
- Неужели ты, бабушка, ничего не знаешь? - удивились люди.- Сегодня на перевале большое представление. Идем с нами!
Пошла о-Цунэ-сан со всеми вместе. Подошли они к маленькому домику. Заглянула о-Цунэ-сан внутрь, - а там все совсем как в театре. И представление идет о том, как верный слуга харакири совершает.
А скоро и время антракта наступило. Стали тут гостей потчевать: и рис вареный поднесли, и лепешки сладкие. А потом опять представление началось. Очень грустную историю зрителям показали. О том, как спасла воина-самурая белая лисица, а потом явилась к нему в облике юной красавицы. Поженились самурай и девушка-лиса. Родился у них мальчик. Только не могла лисица навсегда с людьми остаться. Настало время ей в лес возвращаться. И запела тогда она песнь о разлуке, жалостливую-прежалостливую.
Заплакали зрители, песню ту услышав. И о-Цунэ-сан плачет, слезами обливается. Сильно ее представление за душу тронуло.
- Надо же, - дивилась она, - какие чудеса в горной глуши показывают! Бежать в деревню надо, людям про то поведать!
Бросилась старушка со всех ног домой в Нагаивая. Прибежала и тут же дочери рассказала о том, что на перевале видела. Слушала ее дочь, слушала, а потом как рассмеется:
- Где ты представление это видела? - спрашивает. - На перевале Сиромару? Ничего там не было. Просто решила Белая красавица над тобой посмеяться, вот и обморочила! И не рисом тебя там угощали, и не сладостями, а навозом - конским да коровьим.
- Кто такая Белая красавица? - удивилась о-Цунэ-сан.
- Да так лису прозвали, что на нашем перевале живет. А всего их в округе три: Белая красавица, Огненная красавица да Кошка-царевна. Так их люди называют.
- Быть того не может! - воскликнула о-Цунэ-сан.- Я же своими собственными глазами видела!
Так и не поверила она дочери. Дождалась вечера и снова на перевал Сиромару отправилась. Идет по тропинке, а луна ей дорогу освещает. Но вот совсем темно стало. Зажгла о-Цунэ-сан бумажный фонарик, вокруг посветила - нет в лесу того домика, где она представление смотрела, и ничто о вчерашнем празднике не напоминает.
Спряталась старушка за деревом и ждать стала. Вдруг откуда ни возьмись появилась белая лиса, обернулась в красивую девушку. Смотрит о-Цунэ-сан из-за дерева во все глаза. Совсем забыла, что в темном лесу стоит, а рядом оборотень резвится.
А лисе и дела нет до о-Цунэ-сан. Не собиралась она на сей раз старушку конским да коровьим навозом кормить! Ждала белая лиса в гости своих подружек-лис, чтоб большой праздник устроить и до утра веселиться.
Много времени эта троица провела вместе и многое успела натворить. Шакко искренне полюбил своих друзей, только чувство пустоты и тоски все равно никак не хотели оставить его, и красный лис вновь отправился путешествовать.
На этот раз он обернулся молодым мужчиной и решил отправиться в знаменитый храм, что находился на морском побережье. Там Шакко повстречал старого монаха, оказавшегося настоятелем храма. Мудрый старец сразу понял, что перед ним необычный юноша, хотя и не распознал в нем кицуне. Лис, умело притворяясь человеком, долго беседовал с настоятелем и стал послушником его храма.
Монахи обучали многих молодых людей, в том числе и Шакко, мудрости предыдущих поколения, боевым искусствам, философии, каллиграфии. Кицуне не было особого дела до оружия и умения им пользоваться, хотя блеск мечей и совершенная форма клинков его завораживали. Философия с каллиграфией занимали лиса в образе человека гораздо больше. Шакко хотел понять, что он за существо и зачем появился на этом свете. Лис изучал труды мудрецов и вел длинные беседы с настоятелем храма, который питал к кицуне поистине отцовскую любовь.
В храмовой библиотеке Шакко вычитывал в рукописях мудрецов о лисьих духах, многое из людских суждений вызывало смех у истинного кицуне:
"...собираясь превратиться в женщину, лиса берет теменную кость умершей женщины; если же лис желает превратиться в мужчину, он берет такую же кость, но мужскую. Возложив эту кость себе на макушку, они принимаются кланяться луне. Ежели превращению суждено совершиться, кость удержится на голове при всех поклонах. Ну а коли не удержится — значит, не судьба!"
Лису все проще и проще становилось притворяться человеком и дурить головы другим людям, но правило выработанное еще в молодости он не осмеливался нарушать – кицуне все еще не пил на всевозможных праздниках, что проходили в храме. Молился и медитировал лис тоже с большой неохотой, но приходилось, положение послушника обязывало.
Прошло три года пребывания Шакко в храме, когда в одном из пыльных свитков он прочел историю, которая помогла понять ему как он, и многие ему подобные существа, появились в этом мире.
Кицуне узнал, что изначально лисы были посланниками божества-покровителя рисовых полей и предпринимательства – Инари и он сам иногда изображается в виде лисы, и что даже одно из божеств изображалось ездящим по небу верхом на девятихвостом лисе.
Множество история повествовало о том, как кицуне обманывали людей, стремясь выбирать своими целями слишком гордых самураев, жадных купцов и хвастливых людей, но также мучили бедных торговцев, фермеров и монахов.
Шакко совершенствовал свои навыки в каллиграфии и уже решил весь отпущенный ему богами срок прожить в храме, но одна из притч заставила лиса проститься с храмом и, попросив у его мудрого настоятеля благословения, вновь пуститься в путь:
Ван увидел двух лисиц, стоявших на задних лапах, прислонившись к дереву. Одна из них держала в руках лист бумаги, и они смеялись, точно над хорошей шуткой.
Ван попробовал спугнуть лисиц, но не тут-то было; тогда он бросился на лисицу, державшую листок, подбил ей глаз и отнял бумагу. На постоялом дворе Ван рассказал о своем приключении. В это время появился господин с синяком под глазом. Он с интересом выслушал Вана и попросил показать ему бумагу. Ван уже протягивал лист, как вдруг хозяин постоялого двора заметил у новоприбывшего хвост. 'Это лисица!' – закричал хозяин, и человек мгновенно обернулся лисицей и убежал.
Лисицы не однажды пытались вернуть бумагу, покрытую непонятными письменами, но безуспешно. Ван решил вернуться домой. В пути он встретил все свое семейство, направлявшееся в столицу. Родные Вана утверждали, что двинулись в путь по его просьбе, а мать показала письмо, в котором он приказывал продать все имущество и приехать к нему в столицу. Ван внимательно посмотрел на письмо и увидел, что это чистый лист. И, хотя они остались без крова, Ван решил: 'Возвращаемся'.
Однажды в доме объявился один из младших братьев, которого все считали умершим. Он принялся расспрашивать о злоключениях семьи, и Ван рассказал ему всю историю. 'Ах, – сказал брат, услышав о столкновении с лисицами, – в этом-то корень всех бед'. Ван показал брату листок. Тот поспешно схватил бумагу. Заполучив желаемое, он издал какой-то возглас и, обернувшись лисицей, убежал.
Шакко не давала покоя история этих лисов, но особенно его интересовал странный и, как видно, очень важный свиток. Кицуне направлялся в Столицу, хотя шансов найти лис из предания почти не было. Шакко прожил под небесами больше пяти сотен лет, а легенда была намного старше его самого. Но видимо боги благоволили ему и судьба свела красного лиса с кицуне, о которых сложили притчу. Они приняли Шакко в свои ученики, лисы говорили, что отпущенный им богами срок истекает, а еще что они должны передать свои знания и умение создавать волшебные свитки. Лисы взяли Шакко себе в ученики, они обучали его каллиграфии, но не той что он познавал в храме, а искусству написания магических текстов, но старые сенсеи умерли раньше, чем успели закончить его обучение.
После смерти лисов Шакко наконец-то смог добраться до такого желанного свитка, который они хранили всю свою жизнь. Красный лис знал, что смертному не понять содержания свитка, но даже он сам с трудом разбирал иероглифы. Шакко решил отправиться в самую богатую библиотеку в стране. Теперь его путь лежал в императорский дворец.
Обманом кицуне проник в огромное книгохранилище императора и почти сотню лет изучал рукописи, старинные тексты, книги и обрел мечту всей своей многовековой жизни. За это время Шакко сумел расшифровать заветный свиток, доставшийся ему от лис. Он повествовал историю всей жизни сенсеев красного лиса и раскрывал секрет изготовления магических свитков. Но самым удивительным было то, что свитку передавалась часть души его хозяина. Он стал тем самым предметом, который хранил красный лис. Легенды утверждали, что у многих кицуне есть некие предметы и завладевший этим предметом может заставить лиса помогать себе. Кицуне обязаны сдерживать свои обещания, иначе им придется понести наказание в виде снижения своего ранги или уровня силы. В свиток, принадлежащий теперь Шакко, записывались все дни его жизни от самого рождения. В скорее красный лис понял, что все записанное в свиток должно являться правдой, обещания исполняться, договоры не нарушаться и так далее, иначе Шакко будет нести свое наказание. Красный лис использовал свиток, который, как считалось, возможно, даровал бессмертие, хранил мудрость сенсеев-лис, но больше не мог лгать.
Шакко решил посетить святилище Инари в Хоккайдо. Он вновь отправился в дорогу.
Лис видел, как его странна постепенно менялась, не только земля и пейзажи, но и сами люди – они стали меньше верить в богов и силы природы. Духов, призраков, существ подобных Шакко почти не осталось, как и уважения людей к их миру. Но все же красный лис встречал других кицуне, некоторые из них могли вселяться в чужие тела и неодушевленные предметы; другие же были способны выдыхать огонь или создавать его с помощью своих хвостов; еще лисам, подобным Шакко, были даны возможности появляться в чужих снах и создавать иллюзии столь сложные, что они почти неотличимы от действительности; так же красный лис слышал легенды о кицунэ со способностями искривлять пространство и время, сводить людей с ума, или принимать такие нечеловеческие или фантастические формы, как деревья неописуемой высоты или вторая луна в небе; сам лично Шакко завел довольно неприятное знакомство с лисами, питавшимися жизненной и духовной силой людей.
Прошло восемьсот лет, как красный лис ходил под небесами, и только спустя столько времени Шакко добрался до главного храма божества, считающегося создателем кицуне. Лис принес щедрые дары богу и попросил у Инари благословления.
Вскоре красный кицуне покинул свою страну и отправился в большой свет за новыми приключениями. Он уже не надеялся когда-нибудь вернуться на свою родину, но в переменчивом сердце лис сохранил заветную мечту, которую приобрел в пыли и свитках императорской библиотеки.
Шакко исполнилось девятьсот лет, он уже стал девятихвостым лисом, о которых когда-то читал в легендах. Кицуне гостил у индейцев, наблюдал за их наркотическими танцами, слушал пророчества, сочиняемые в горячечном бреду, и пытался выведать у шамана пару-тройку секретов некогда могучего племени, которому индейцы принадлежали. Только лиса от столь интересных занятий отвлекли обрывочные слухи, что долетали до него, и странные изменения в магических полях. Красный лис распрощался с индейцами и отправился на другой континент. Его путь теперь лежал на север в маленький, но очень необычный городишко. Странным в этом месте было все. Туда, как магнитом, тянуло всевозможных существ и представителей мира теней, а еще там бушевала какая-то престранная чума. Кицуне безумно хотелось разобраться в происходящем и любопытство, как обычно, предоставило ему возможность вляпаться по самые уши. Может быть судьба, а может и само проведение свело Шакко и главу клана оборотней. В разговоре кицуне узнал о событиях, происходящих в этом городе, а лидер оборотней о том, кем является красный лис. Шакко решил вступить в клан оборотней, хотя это могло с одинаковой вероятностью как существенно помещать, так и помочь исполнению заветной мечты красного кицуне.
Тяжела жизнь простого Гару...
Городская ролевка захватывает нас. Ниже будет приведена моя квента на эту самую городскую ролевку. Литературной ценности она не несет, но там, где-то в тексте, затерялись две японские сказки, что безумно интересно Х)
Шакко
Шакко