Тайчо ушел на свою капитанскую сходку.
Сидела отлынивала, от написания отчетов, расшивала шелком темно-синее кимоно.
Зашла лейтенант восьмого отряда.
- Нанао-тян! Смотри, какая красота! – Встала, показала ей свою работу.
Темно-синее с россыпью звезд, и белой луной с ее загадочными темными пятнами (луна пришлась как раз между лопаток), и черными облаками кимоно походило на высокое холодное ночное небо.
- Мацумото, оно тебе хоть коленки-то прикроет? – Вздохнула Исэ-сан.
- А это и не для меня, Нанао-тяяяян! – В лучших традициях Кёраку-тайчо пропела я в ответ.
Кажется, у Исэ-сан задергался глаз.
- Отчеты! – Она положила на стол пухлую стопку документов и удалилась, флегматично фыркнув и поправив очки.
У меня заныли все зубы разом, с тяжестью в груди пришлось отложить кимоно и шелковые нити и взяться за работу.


После обеда поставила на стол огромный букет белых хризантем в зеленой низкой вазе, хотя вазу из-под пышных цветов почти не было видно.
Облетело несколько лепесточков.
Хайнеко растянулась на столе, нюхая букет, ей нравился горьковатый запах хризантем. Она ткнулась носом в один цветок и, пожевав его лепесток, фыркнула.
- Неко-тян, где ты гуляешь по ночам?
Хайнеко выгнулась, лукаво улыбаясь. Не ответила…
- Ран-тян, кто-нибудь помнит, что означит твое имя?
Я грустно посмотрела на пышный букет белых хризантем.
- Наверное…
Тяжело вздохнула.


P.S. На языке цветов белая хризантема – правда.
giku – в имени Мацумото означает «хризантема»