читать дальшеЛетать без крыльев
Буквально только что выбрались с офицерчиком из одного призабавного мира. Холодное небо постоянно затянутое низкими грозовыми облаками. Такое ощущение, что сейчас вот-вот должен начаться мерзкий пробирающий до костей липковатый дождь. Он будет похож на позавчерашний куриный бульон, такой же противный и маслянистый. Но облака закрывают небо рыхлым блекло-серым одеялом, а дождя все нет и нет. Воздух тяжелый и влажный, наполненный парами бензина и запахами невкусной еды и резины.
Люди там живут в высоких, похожих на иглы, многоэтажных домах, таких же серых и блеклых, как небо. Да и сами люди не сильно отличаются.
Рей слушал «Pain». Громко, чтобы не загнутся в этой промозглой мерзости, и совершенно не понимал, как я могу подпевать Высокой мессе Баха, если у него возникает только одно желание – удавиться.
А я слушал Баха и всю неделю, что мы прозибали в этом сереньком мирке, размышлял, каково это – полететь вниз с какой-нибудь многоэтажки? О чем бы я думал в этот момент, если бы точно знал, что крылья расправить нельзя.
Рей просто не понимает, что может быть привлекательного в суицидальных мыслях, хотя офицерчик знает, что умирать я, пока не собираюсь.
Как по иронии судьбы единственным способом выбраться из этого мирка, оказался полет без страховки с самой высокой башни городка, в котором мы оказались. Просто ближайший портал перехода можно было открыть лишь в двадцати мерах от земли у этой башни.
Мы долго летели сквозь липкие серые облака, а я в это время ни о чем не думал, лишь тихо подпевал играющему в наушниках Рея Pain’у…
Бешеная куропатка
-Гелу-Гелу-Гелу-Гелу-Гелу-Гелу... - громким шепотом повторял я, лежа на тузе в пыльных кустах у дороги, - какого черта мы тут валяемся и дышим пылью! Мы с тобой не ели уже два дня. Понимаешь ДВА чертовых дня! Еще чуть-чуть и мы сдохнем в этих кустах!!!
Его живот голодно заурчал, полностью меня поддерживая.
- Гелу, ты меня вообще слушаешь?! Гелу-Гелу-Гелу-Гелу-ГЕЛУ!!! - вот он и повернулся. Наконец-то обратил на меня внимание, - ты же гребанный эльф! так пойди и подстрели какую-нибудь бешеную куропатку, иначе я сейчас выползу на дорогу сдаваться! Пленников либо убивают сразу, либо выпытывают информацию! Сейчас мне подойдет любой вариант! Пусть меня или грохнут или накормят хоть чем-нибудь! Я не хочу сдохнуть голодной смертью в кустах!!!
- Рей, хватит орать, как потерпевшая, - этот чертов Гелу закинул руки за голову и пялился в небо! - Хоть я, как ты выразился, являюсь «гребаным эльфом», но здесь на милю вокруг нет не одной бешенной куропатки! И лук в руках я не держал лет двести... не меньше! А наши вояки, которым ты собрался сдаваться, накормят тебя, разве что, расплавленным оловом. Поэтому прекрати истерику и ползи уже потихоньку в сторону города!
- Чертов эльф! - зло прошипел я и пополз на локтях к городу, Гелу чему-то загадочно улыбался сзади.
А в соседних кустах последняя бешенная куропатка собирала веточки для своего гнезда, чтобы через месяцок другой вывести маленькую стайку себе подобных.
Все это для моего дорогого Шу-шу! Я старалась впихнуть яой, как могла, но Рей и Гелу отказываются быть яойными, ничего не поделаешь!
- Гелу, а можно вопрос?
- Ну?
- Почему у нас все, как через коленку, а?
- Рей, что тебя опять не устраивает?
- Ну, то, что мы сейчас привязаны к столбу и нас собираются принести в жертву какому-нибудь восьминогому богу дождя или прародительнице, какой-нибудь их прамаме...
- Хм… Ихумаме... может быть... - Я по возможности пожал плечами, хотя связанные в локтях руки сильно этому мешали. - А что ты от меня собственно хочешь? Ты сам виноват, что нас попытаются зажарить за живо.
- Гелу, ты это серьезно?! Нас сейчас будут убивать полоумные, полуголые амазонки, а ты винишь в этом меня?! Гелу, прекрати смеяться! - Кажется, у офицерчика опять началась истерика. Надо будет у него спросить, только как-нибудь потом, как он вообще с таким отношением дослужился до офицерского звания, по-моему, все военные сидят в глубоком непробиваемом танке, - И почему это должен был быть именно я?! Почему их сумасшедшая предводительница выбрала меня? Разве ты не красивее? Ты же эльф!!! И не смейся!
- Рей, успокойся, то, что ты визжишь мне на ухо фальцетом, никак нам не поможет. У тебя армейская выправка вот ты ей и приглянулся, а у меня, как уже эти дамочки нам пояснили, фигура червя, - я серьезно старался не смеяться, хотя это удавалось довольно плохо, - Кстати, они не плохо танцуют...
- Прекратииииии!!! Нас поджарят, как только они закончат танцевать, может тебе огонь и не страшен, учитывая твою биографию, но я-то в Аду не был!!! Гелу, хватит смеяться! Хотя ты прав, танцуют они не плохо... вот почему, чтобы продолжить свой род меня выбрала именно их главарка...
- Гм...Главарка...
- ...ведь у нее такая привлекательная сестра... Гелу, не смейся!!!
- Пфмх! Ну и что тебе мешало согласиться на ее столь откровенное предложение? - Довиться смехом в этой ситуации было несколько странно.
- Гелу, но у нее одна грудь и один глаз!!! И что, что он под повязкой?! Конечно, я сбежал оттуда! Гелу хватит ржать!!! И да я впутал в это тебя, иначе она бы просто меня изнасиловала!
- Рей, нас бы попытались убить в любом случае, только более гуманным способом, чем сожжение. Но после того, что ты выкинул, я вообще очень удивлен тому, что нас всего лишь сожгут. Рей, они амазонки и ненавидят мужчин, а ты повис на мне, как на елке, и орал на все их селение «У меня с женщинами ничего не было, и быть не может! Он единственная любовь всей моей жизни!!!» если чесно, то ты признавался как-то обыденно. И мне стало даже несколько обидно, что ты настолько посредственен...
- Гелу, ты издеваешься?! - я честно попытался не кивнуть, - не смейся, и начинай уже нас спасать и вообще скажи «спасибо», что они не заставили меня доказывать свои высокие чувства самым грязным образом!!!
- Рей, прекрати. Ну, пожалуйста. Я уже не могу столько смеяться, и на нас странно поглядывают, - действительно, как вспомню вопли офицерчика, когда он выбежал из дома их главарки и повис у меня на шее...
Тем временем дамочки уже закончили выплясывать ритуальные танцы и возносили молитвы своим богиням. Нас они называли каким-то странным явно ругательным словом, так как оно звучало не очень приятно, и произносила его жрица с презрительной гримасой на лице.
- Ну, вот и все, Рей, давай прощаться. Тебя должно радовать, что ты погибнешь, как герой, не поимев страшную главарку воинственных амазонок с одним глазом без половины зубов во рту и всю в шрамах.
- Откуда ты знаешь, что без половины зубов...
Я непростительно громко захохотал, перебивая речь жрицы, но больше сдерживаться было просто не возможно.
- ГЕЛУ!!! - Завопил офицерчик, когда промасленный хворост под нами стали поджигать.
Ну ладно, шутки кончились, пора сматываться, ибо судьбу великомучеников я разделять не собирался.
- Августин Рона, вы ведь офицер Священной Империи?
- Д-да... Служу Императору и Богу! - Рей страшно побледнел, я редко зову его полным именем.
- До ближайшего портала далеко?
- Где-то пара километров...
- Начинайте возносить молитвы своему Богу.
- Заупокойную?!
- Хм, как хочешь, но я бы предпочел, чтобы это не было связанно с отпеванием, - Рей резко стал серьезным, кажется, он совсем забыл, что в моем подчинении когда-то находился легион рыцарей ада.
Рей тихо, на распев, стал читать какую-то молитву. Я разобрал, только «Отец наш небесный...», больше времени отвлекаться на религиозные песнопения у меня не было.
Ну, на Бога мне рассчитывать нечего, зато ветра мой род еще ни разу не подводили.
Лет пять назад я видел небольшой ураганчик стерший с лица земли королевство средние мелкости, думаю сейчас, он нам очень подойдет.
Рей молился все рьянее, а едкий горький дым уже начал резать глаза. Дышать стало трудно.
Теперь я начинаю понимать всех тех ведьмочек, которых глупые инквизиторы сжигали на кострах только за яркий цвет волос.
Офицерчик закашлялся, по щекам потекли слезы от удушливого дыма, а ноги уже довольно сильно припекало, но он не сбился с чтения молитвы.
- Рей, держись сейчас за что-нибудь! - Крикнул я, давясь дымом, но он не услышал. Офицерчик задыхался и у него уже горели ноги.
Воинственные амазонки громко кричали и заливисто смеялись, кажется, они снова что-то танцевали и возносили хвалу своим богиням.
На коже почувствовалось легкое дуновение ветра, наконец-то!
- Двенадцатью духами ветров моих предков! - голос сорвался.
В секунду шквальный ветер посносил почти все крыши с домов селенья амазонок, повалил ближайшие деревья и унес куда-то в даль пару коров и с десяток кур. Столб, к которому мы были привязаны, вырвало с корнем, и ураган подхватил меня, полубессознательного Рея и щепки, бывшие только что столбом.
Но пролетели мы не много и благополучно приземлились в какое-то болото к верху тормашками. Холодная, дурно пахнущая водица быстро привела офицерчика в чувства, и он глупо захихикал с тиной на ушах. Это, наверное, нервное.
- Гелу, мы полные придуууууурки! - Рей расхохотался в голос. Он смеялся долго до икоты.
- Рей, я с тобой конечно согласен, но нам надо добраться до портала, а до него бежать еще почти милю.
Тихо хихикая, с закопченными щеками и в местами рваной одежде мы долго выбирались из болота по колено в мутной водице, а потом вытаскивали из волос водоросли, мертвых насекомых, только ехидно квакающие лягушки, выпрыгивали из карманов сами.
Пь.Сь. И да, когда-нибудь они побудут женщинами, так что все в силе. Кошмар - бедные мои герои, как хочу их, так и калечу! ХD
Я хочу ловить снежинки сачком, как красивых белых мотыльков!
Кто-то вроде бы хотел чего-то серьезного?
Тихо, мягкой ватой шел снег. Он завалил всю округу белыми холмами, спрятал под своим рыхлым телом ленточки дорог.
За порог было не выйти, сразу же провалишься в сугроб почти по пояс. Приветливо трещала печь, правда за дровами приходилось выходить на улицу, с трудом открывая заваленную снегом дверь и пробираться по двору до маленькой занесенной сараюшки.
А снег все шел и шел уже неделю. Дом завалило почти до самой крыши, и наружу выбраться стало совершенно не возможно.
Единственным источником света была печь, в которую Рей подкидывал дрова. Офицерчика пару дней немного лихорадило, но он отказывался просто лежать. Наверное, считал, что бездействие его совсем убьет. Нам и так было довольно скучно.
Рею стало совсем худо.
- ...вверяю себя Богу Всемогущему. Да уготовиться сонм ангелов принять меня. Да встретит меня Святой Иосиф, кроткий утешитель умирающих, да исполнит он меня упованием. Да призрит на меня своим материнским оком Святая Матерь Божья, Дева Мария. Да упокоит меня Христос, сын Бога живого на вечно зеленых райских пажитях... Господи, избавь от зла раба твоего Августина. Избави, Господи!.. - тихо в полубреду шептал Рей.
- Ты что отпеваешь сам себя?! - Я не верил своим ушам.
- Почти... не тебе же мне... исповедоваться и просить отпущения всех моих грехов? Извини... но на святого отца... ты не как не тянешь... - Он говорил чуть хрипло, тяжело дыша.
- Benedictus es, Domine, in firmamento caeli. Et laudabilis et gloriosus et superexaltatus in saecula*, - произнес я, задумчиво глядя на чуть тлеющие угли. Дрова закончились сегодня с утра .
Ты меня почти не понимаешь, офицерчик.
- Откуда ты знаешь церковный гимн?! Ты и крест носишь?..- лихорадочно на бледном лице Рея горели теперь не только щеки, но и глаза.
Надо поставить снег топиться, пока печь еще дает хоть какое-то тепло. В сенях холод стоял собачий, даже со всей моей силой и с помощью рычага отворить дверь, оказалось делом непростым. Я сумел приоткрыть только маленькую щель, и рука-то в нее не пролезла бы. На голову свалилось что-то пушистое холодное и белое. Чертов снег! Он даже за шиворот попал!
- Гелу, заешь, когда я впервые увидел снег, мне было лет пять, наверное, может меньше... - я поставил ведерко со снегом у пока еще теплого бока печки. Рей остекленевшими глазами смотрел в дальний темный угол. На стене плясала темная, искаженная до неузнаваемости тень креста, висевшего у меня на руке.
- Я потерялся тогда вечером...не поздно, но уже темно было...вечера зимой наступают быстро. Улица была незнакомая, плохо освещенная, и дома стояли глухой стеной вокруг. Я встал под чуть ли не единственным фонарем на всей улице. Маленький мальчик в незнакомом месте в пятне электрического ненастоящего света, когда в двух шагах такая темень, что уже совсем ничего не видно. Я так испугался, что не мог пошевелиться. Мне мерещились будто бы толпа ужасных чудовищ наблюдающих за мной из темноты, - Рей поглаживал шрам, рассекающий его правую ключицу, он получил его, когда наше путешествие только началось. Кажется, медленные повторяющиеся движения его успокаивали. - Я прижался к фонарному столбу и боялся повернуться, думал, что замерзну там, даже молиться стал. Вдруг пошел снег. Медленные белые хлопья кружились в свете фонаря. Сначала я подумал, что кто-то сбросил пепел с огромной сигареты, а потом что это стая перепуганных мотыльков. Я смотрел на этих мотыльков и, казалось, что они теряют свои крылья. Мне внезапно захотелось пробежаться с сачком и ловить первый пушистый снег. В пять минут вся улица побелела, и стало совсем светло. Так странно, почему это я вдруг вспомнил?..
- Рей, это прекрасные воспоминания, - надо отсюда выбираться, а то офицерчик совсем плох. Неужели придется вспомнить уроки старого целителя, которого я никогда не слушал?! - Спи пока.
Он послушно закрыл глаза и мгновенно заснул, но даже во сне лихорадка не отпускала. Офицерчик что-то невнятно бормотал то ли молитвы, то ли обращения к кому-то из его далекого детства...
Знаешь, Рей, у меня воспоминания о первом снеге намного мрачнее твоих и пострашнее будут...
Там где я родился - всегда вечная весна. Снег никогда не шел, была только глупая страшная война. Мне перевалило уже примерно за сотню лет, когда не празднуешь свои дни рождения, память быстро стирает числа, а эльфийский век долог. К тому времени я уже успел натворить не одну глупость и совершить громадное число ошибок, самую Главную тоже.
После трехдневной осады мы атаковали город, команду к штурму отдал на закате. Ты знаешь, Рей, даже самые высокие стены не будут помехой для рыцарей ада. Все укрепления просто смели меньше чем за десять минут. Это было ужасно. Резня на улицах города продолжалась всю ночь. Легион, которым я командовал, не знает пощады и меры. Их проклятые души чувствуют себя хоть немного живыми, лишь когда они проливают кровь, лишь когда они наслаждаются муками.
Над замком развивалось наше знамя, я стоял на дозорном ходу между зубцов. Все крики, стоны и мольбы о пощаде уже давно стихли. Мне не хотелось поворачиваться и смотреть на город, там можно увидеть только горящие дома, забрызганные кровью стены, оторванные конечности и трупы, пустые глазницы, разверзнутые в немом крике губы и ужас — все, что несет с собой война. А впереди перед моими глазами была только огромная выжженная полоса земли, она осталась после трехдневного пребывания там моего легиона.
В лучах рассвета я впервые увидел снег, он шел медленно и тихо, совершенно умиротворенно. Это было так не реально в разоренной, почти уничтоженной, стране, где нет ничего кроме страха, смерти и боли, где все еще осталось что-то чистое и прекрасное. Мне не хотелось оборачиваться, так же как и смотреть вперед. Внезапно стало совсем холодно. Снег не таял на моем лице и ладонях, тогда я впервые понял, что уже давно мертв…
* Благословен Господь на небесах. Тебе хвала и вечная слава. (лат.)
@темы:
мой наркотик,
оголтелое творение